Собор без крестов - Страница 91

Когда Пончик увидел, что к машине подходит дряхлый, пожилой мужчина, то его вид подействовал на Пончика успокаивающе.

Сев в салон автомобиля, мужчина, вставив в правый глаз лупу, не поздоровавшись, потребовал:

— Давай посмотрим, что ты нам хочешь предложить, — как будто он тоже являлся одним из покупателей.

Достав из кармана кожаный мешочек, пошитый в виде кисета, Пончик стал вытаскивать из него по одному бриллианту и отдавать старику на обследование.

Обследованный и оцененный ювелиром бриллиант Пончик клал себе в карман пиджака, после чего давал ювелиру очередной…

Старик понимал, какую ответственность он взвалил на себя, взявшись за такое щекотливое дело, но он был специалистом высокого класса, которому работа с бриллиантами была в удовольствие. Его медленная работа Пончику не нравилась, однако ни Лапа, ни Пончик не пытались подгонять старика.

Несмотря на ветреную погоду, Пончик не то что вспотел от волнения и переживаний, а был натурально мокрым, как побывавший под дождем.

Закончив обследование бриллиантов, старичок молча, с кряхтением, вылез из машины. За ним последовал Лапа.

Когда Лапа подошел к старику, то тот прошептал ему:

— Камушки настоящие и могут потянуть на «мильен». Я не знаю, за какую сумму вы договариваетесь, но если вас цена устраивает, то можете не раздумывать.

Сев к Пончику в машину, Лапа сказал:

— Мы твой товар берем.

— По цене, как договорились? — набычился на всякий случай Пончик.

— Конечно, — успокоил его Лапа.

Он вновь пригласил старика в машину и поручил ему проверить подлинность товара. Лапа сказал Пончику:

— Я сейчас по рации скажу, чтобы тебе за камушки принесли бабки.

— Делать этого не надо, — потребовал Пончик. — Я не хочу, чтобы меня знали другие лица. Пускай старик сходит и сам принесет бабки.

«Осторожничает», — подумал Лапа. Улыбнувшись, он сказал:

— Старик, ты слышал, что сказал этот человек?

— Слышал, дедуля, — недовольно пробурчал ювелир. Он сходил к микроавтобусу, с большим усилием едва притащил хозяйственную сумку с деньгами.

— Ты, толстяк, — обращаясь к Пончику, сказал ювелир, — своим капризом едва не угробил меня.

Пончик, перекладывая из сумки пачки денег в свой мешок, улыбнулся, довольный, что события развиваются в нужном ему русле: — Я думаю, батя, что твои друзья по достоинству оценят твой труд.

Ювелир, услышав ответ Пончика, дипломатично промолчал, но многозначительно посмотрел на Лапу, вызвав усмешку последнего.

Когда Пончик закончил считать деньги и убедился, что покупатель не обманул его, заискивающе произнес:

— Я не ошибся в выборе покупателей на свои камушки.

Лапа, улыбнувшись, счел необходимым предупредить:

— Ты не трепись никому о том, что было сегодня, чтобы потом не пришлось нюхать корни ромашек.

— Остап Харитонович, я двенадцать лет оттянул у хозяина за эти камушки и только сегодня заговорил с вами о них, чтобы вновь забыть о них навсегда.

— Я тебе верю, но предупреди своих корешей, чтобы они постарались все забыть, в том числе и нас.

— Они работают вслепую, а забыть вас я им сам помогу. Это в моих интересах.

— Успехов тебе в бизнесе, — махнул рукой, покидая машину, Лапа.

Доставив родственников домой и оставшись с братом в машине наедине, Пончик сказал:

— Петя, здесь две с половиной штуки, даю их тебе за работу, не скупясь, как родному брату, но прошу тебя, скажи и племяннику о том, чтобы вы забыли то, что видели сегодня. Если проболтаетесь и слух дойдет до ментов, то вы потеряете не только то, что нашли сегодня, но вместе со своими жизнями и мою.

— То уговаривал меня, а теперь начал пугать, — беспечно пробасил тот.

— Я тебя уговаривал и то, что обещал, сделал, но мы имели дело с удавами, которым заглотнуть нас все равно, что высморкаться. Петя, ты запомни мое предупреждение, больше я за вас ответственности не несу, — хлопнув дверкой автомобиля, предупредил брата Пончик.

Лапа, Борода, Цыган, Арбат и старик ювелир из рощи поехали в Строгановский райцентр, где Лапа остановился у одного из своих многочисленных корешей. Цыган с рацией остался в машине на всякий случай, а остальные, закрывшись в доме, поручили ювелиру произвести дележ бриллиантов на пять частей.

С помощью аптечных весов старик вновь стал «колдовать» над бриллиантами, передвигая камушки из одной кучки в другую. Наконец товар был разделен на пять равных частей. Скрупулезность и педантичность старика вселяли в собравшихся уверенность, что товар делится по-братски справедливо.

Борода около каждой кучечки поставил бумажку с порядковым номером. По его просьбе Арбат написал тоже пять номеров на равных по размеру листках бумаги, которые скрутил в трубочки и положил в шляпу Лапы.

— Кто будет первым тянуть? — поинтересовался он.

— Хочешь, тяни первым, — с безразличием в голосе сказал Борода.

— Я не возражаю, — поддержал его Лапа.

Арбат вытянул из шляпы «фантик» под номером 2, Лапа — под номером 4.

Арбат свою долю товара высыпал в корпус зажигалки, а Лапа ссыпал в носовой платочек и завязал его крепким узлом.

Оставшиеся три кучки Борода ссыпал себе в кошелек.

Внешние действия взрослых походили на детскую забаву, но только никто не смеялся и не шутил.

Когда дележ товара был закончен, Борода спросил:

— Ну как, ребята, по вопросу дележа камушков вопросы есть?

Вопросы не возникли, дележом все были довольны.