Собор без крестов - Страница 88

— Ты что же не рассказываешь, как кооператоры отреагировали на распотрошенный свой «сундук»?

— Пытались эту бяку приписать мне, обращались к гнилому авторитету для воздействия на меня, обещали за мазу ему хорошую пайку, но кто сейчас в столице посмеет подписаться против меня, если я в законе и его не нарушаю.

Хохотнув, он сообщил:

— Кооператоры своих охранников едва не прибили, считая их нашими соучастниками.

Виктор догадывался о причине подозрений кооператоров, но чтобы проверить себя и убедиться в верности своего предположения, он спросил:

— Почему так решили?

— Охранники утром ничего не сказали председателю о ночном нападении, думая, что сейф мы не смогли вскрыть, да и стыдно, наверное, было признаваться, как мы их провели и опозорили, а когда пропажа обнаружилась, они стали признаваться, но их словам уже не было веры.

Потирая довольно ладони, Виктор улыбаясь сообщил:

— Я как раз на такую муньку и рассчитывал. Как теперь поживают наши крестные?

— Согласились доиться. Я их председателю, между прочим, из гнилых интеллигентов, сказал, что если бы он не жалел рубли за охрану мне, то не потерял бы большего.

— Спрашивал у него, сколько у него умыкнули из сейфа?

— Спрашивал! Не сказал.

— А в ментовку он не обращался?

— Они такими деньгами ворочают и в безнадежном, дохлом деле будут ставить себя под удар? Кто им разрешил заниматься валютными операциями? Где взяли пистолет? Они ментам не смогли бы ответить.

— Да, у шефа кооператива на шее висит пара статей, — согласился с ним Виктор.

— У них дурных денег хватает, ты заметил по выручке. За один аукцион они свои потери с помощью перспективных художников уже давно восполнили.

— Я к чему вспомнил о кооператорах? Думаешь, беспокоюсь об их будущем? Просто хочется знать обстановку по делу.

— Если бы обстановка была аховской, думаешь, я бы к тебе приехал, хоть и хочется с тобой породниться, но рисковать бы не стал.

— Конечно, рисковать нам в таком деле нельзя, — согласился с ним Виктор.

Как долго продолжался у них перекур, трудно было определить, но зашедшая к ним в беседку румяная, веселая Альбина, уперев пухлые руки в бока, с наигранным возмущением стала затворников отчитывать:

— Вот вы где, хулиганы, от меня спрятались. Там женщины бедные без мужиков скучают, — метнув хитрый взгляд в сторону Тараса, бросила она, — такие соколы уклоняются от своих обязанностей. А ну марш в гору, — показывая пальцем на второй этаж дома, потребовала она.

Слушая «выступление» жены, Виктор, благодарный за ее верность, за сыновей, не скрывая восхищения, любовался ею.

Тарас, поднявшись со скамьи, толкнул Виктора в бок и пошутил:

— Чего зенки вылупил, или первый раз увидел мою куму?

— Думаю, разрешит ли твоя кума мне свои соколиные обязанности на стороне исполнить.

— Если без перьев и головы хочешь остаться, — быстро нашлась с ответом Альбина.

Перебрасываясь шутками, они с шумом влились в общую компанию гулявших, привнеся в нее оживление.

Виктор видел, как Тарас присел около Ларисы, налил ей и себе в фужеры шампанское и, наклонившись к уху Ларисы, что-то прошептал. Ответом ему была смущенная улыбка и кивок головы…

— Кажется, у кума с кумой дела налаживаются, — удовлетворенно подумал Виктор, решив поговорить с Валетом, которому мало уделил ранее внимания.

Свое обещание поговорить с Ларисой Виктор с Альбиной выполнили, но уговорить ее выйти замуж за Тараса не смогли. Лариса от наседавших кумовьев отбивалась прежними причинами и доводами.

Тарас вынужден был уехать домой ни с чем. Он не был обижен на Ларису за отказ, скорее был удивлен.

Однажды Лариса сказала Альбине о том, что она забеременела от Тараса, а поделилась она своей новостью не потому, что была напугана и раздосадована случившимся, а потому, что не могла не поделиться с подругой радостным открытием. Теперь у нее появился смысл в жизни, при этом она никаких планов на Тараса не строила, думая все проблемы решить самостоятельно. Но под воздействием добрых, задушевных советов Альбины и Виктора, с одной стороны, и серьезного, настойчивого предложения, с другой стороны, Тараса выйти за него замуж было сломлено ее сопротивление, и она вступила с Малащенко в брак.

Борода у Ларисы за 35 тысяч купил дом на имя Камалетдинова Федора Исмаиловича, которого мы знаем больше по кличке Цыган.

На покупку дома Борода взял у Цыгана все его сбережения в 30 тысяч рублей, а недостающую сумму за дом добавил из своих.

Он сказал Цыгану, что возврата долга скоро не потребует, тот может его вернуть по мере возможности, а захочет, сможет его отработать.

Семья Цыгана, состоящая из четырех человек, по прежнему месту жительства ютилась в заводском семейном общежитии, а поэтому предложение Бороды купить дом и сменить место жительства Камалетдиновы встретили с благодарностью, о чем впоследствии они никогда не жалели.

В лице Цыгана Борода получил надежного, безропотного исполнителя своих поручений.

Тарас настоял, чтобы Лариса свои деньги положила в сбербанк по прежнему месту жительства, добавив к ним для круглого счета 15 своих косых.

Ларисе было неудобно соглашаться класть его деньги в сбербанк вместе со своими, но Тарас, проявив все свои способности, уговорил:

— Вдруг у нас с тобой, не дай Бог, не получится семейная жизнь, тогда ты сможешь сюда вернуться и на эти деньги купить себе жилье. Ты будешь жить не одна, а с моим ребенком, судьба которого мне, ты должна понять, не безразлична, — говорил он ей.