Собор без крестов - Страница 35

— Не может быть! — искренне удивился Сарафан. — Как все случилось?

— Менты раскрутили большую группу расхитителей, среди которых был и уважаемый нами человек. Ему не захотелось менять мягкую постель на нары, и он покончил с собой. Можешь не сомневаться. Я был у него на могиле.

— Действительно, хорошая новость, и ее надо обмыть, — согласился Сарафан, нисколько не сожалея о случившемся. — Интересно, зачем он так жестоко поступил с собой? Ты говорил, что он был здоровым бугаем, мог прожить сто лет.

— Эх, Виктор, Виктор, да все тебе надо разъяснять. Неужели до тебя не дошло? Ты думаешь, он вот так тихо ушел, прикрыв за собой дверь? — Борода снисходительно посмотрел на своего зятя, а потом продолжил: — Уйдя из жизни, он вывел из-под удара свою семью, унеся с собой свои секреты.

— Крепкий мужик! — вынужден был признать Сарафан. — Честно говоря, мне его немного жаль. Он так много сделал нам добра, — снисходительно пошутил Сарафан.

Между тем Альбина приготовила ужин и, зайдя в зал, спросила:

— По пять граммов будете?

— Только ради поддержания компании, — ответил Борода, довольный вниманием дочери.

Когда Альбина проходила мимо Сарафана, то он, легко толкнув ее в бедро рукой, шутливо сказал:

— Батя, она опять решила нас споить.

Любуясь разгоряченной около плиты дочерью, Борода по ее лицу видел, как она была довольна своей жизнью, а на шутку зятя Борода заметил:

— Пущай этот грех будет на ее совести.

Чтобы проверить свои наблюдения, Борода подошел к зятю, положил ему руку на плечо и сказал:

— Я сейчас вернусь.

Зайдя на кухню, он подошел к Альбине и тихо, но требовательно спросил:

— Ну как, доченька, живется?

— Чего спрашиваешь, когда и так все видно, — сконфуженно улыбнувшись, ответила она.

— Так. Так, — задумчиво произнес Борода, возвращаясь в зал. — Там царский стол приготовлен, не пора ли нам шикануть, зятек?

— Столько лет постился, почему бы теперь не наверстать упущенного, — согласился Сарафан, поднимаясь со стула.

Критически осмотрев зал, Борода заметил:

— Обстановка в доме не на высоте.

— Того же мнения и я, — согласился с ним Сарафан. — Но наглость фраера губит. Зачем нам в такое время показуха?

— Наглый фраер хуже бешеной собаки, а таких собак, сам понимаешь, пускают в распыл, — отвлеченно заметил Борода.

Посмотрев в лицо Бороды, Сарафан подумал:

«Интересно, пустил бы он меня в распыл или нет? — Недолго подумав, он решил: — Сейчас нет, а раньше — без сомнения».

Неизвестно, разгадал его мысли Борода или нет, но, пропуская зятя на кухню, изрек:

— Хватит о скучном говорить. Сейчас проверим кулинарные способности хозяйки. — Он азартно потер руки, предвкушая приятный ужин.

Глава 21

Прошло пять месяцев с того момента, как Серебряков приступил к расследованию уголовного дела, связанного с хищением группой расхитителей мясопродуктов с бойни заготконторы и мясокомбината.

За время расследования дело превратилось в многотомное исследование, доказательства по которому опирались на научные выводы и логические выкладки.

По делу было проведено много разных экспертиз: почерковедческих, бухгалтерских, криминалистических, технологических и других, которыми расхитители были полностью изобличены в совершенных ими преступлениях.

Белозерский смог осуществить свое намерение и покончил жизнь самоубийством, введя в вену кончик иглы, которая нашла путь к сердцу. Однако, кроме него, еще восемь должностных и материально ответственных лиц было привлечено к уголовной ответственности по данному делу.

Расследование уголовного дела приближалось к завершению, но Серебряков и помогавшие ему сотрудники ОУР были не удовлетворены своей работой, тогда как работники ОБХСС считали свою работу выполненной и теперь занимались другими делами.

Если по вопросу хищения мясопродуктов Серебрякову было все ясно, в похищении ценностей из сейфа Белозерского было много неясного. Поэтому Серебряков по настоянию прокурора Шувалова был вынужден эпизод с сейфом выделить из уголовного дела в отдельное производство и даже на время приостановить над ним работу, так как необходимо было закончить расследование по факту хищения мясопродуктов до истечения шестимесячного срока.

Ознакомление обвиняемых с материалами уголовного дела, составление обвинительного заключения до такой степени утомили следователя, что этого не заметить со стороны было нельзя, и Шувалов в категорической форме потребовал:

— С завтрашнего дня ты пойдешь в отпуск.

— Я не собирался отдыхать. Вы знаете, я по сейфу в тупике, — возразил Серебряков.

— Таким измочаленным, каким ты сейчас являешься, тебе не сейфом заниматься надо, а глюкозу в вены вводить. Короче, ты идешь в отпуск. Я приказываю тебе. Жена вместе с тобой поедет отдыхать. У нее на работе я договорился с начальством. Вот тебе две путевки в семейный санаторий. Деньги потом отдашь, — наступал на него прокурор.

Искренне обрадованный таким вниманием прокурора к себе, Серебряков согласился пойти в отпуск.

Месяц отпуска на море в летнее время у семьи Серебрякова пролетел как одно мгновение. К своему удивлению, Герман Николаевич редко вспоминал о работе, много времени с женой проводил на пляже, не отказывался и от туристических поездок.

Коллектив прокуратуры тепло встретил на планерке в первый день выхода на работу Серебрякова. Все завидовали его бронзовому загару, а он едва успевал отвечать на шутки и комплименты.