Собор без крестов - Страница 204

204

После работы Кикнадзе поехал с одной девицей в ресторан. Оставив его там, они решили больше за ним по городу не мотаться, а проехать к его гаражу и ждать. Была среда, завтра Кикнадзе должен быть на работе, но возвращаться домой он не спешил. Лишь в двенадцатом часу ночи Кикнадзе соизволил подъехать к гаражу, чтобы поставить машину. Выйдя из машины, он направился открывать дверь гаража.

В это время к нему подъехала банда Лапы. Увидев вышедшего из машины Цыгана, направляющегося к нему, Кикнадзе перестал возиться с запором и посмотрел на него.

— Отар Степанович, мне нужна ваша защита, — громко произнес Цыган.

Кикнадзе привык к таким неожиданным визитам в любое время суток и в разной обстановке, а поэтому с доброжелательной улыбкой стал ждать сообщение клиента, чтобы узнать, в чем заключается его просьба.

Подойдя к Кикнадзе, Цыган своим огромным кулаком ударил его по голове, отчего последний потерял сознание. Выключив в обоих автомобилях свет, сообщники Цыгана освободили багажник машины Цыгана от содержимого, перегрузив его в багажник «девятки» Лиселидзе, связав Кикнадзе, затолкали его в багажник. После чего оперативно покинули место нападения, где пробыли от силы всего лишь несколько минут.

Так как люди Лапы плохо ориентировались в городе, то за управление автомобиля Цыгана сел Яков. Под утро они уже были в Хашуре, в доме Лиселидзе. Напуганный и помятый Кикнадзе был помещен в подвал, куда ему были поданы теплые вещи, чтобы он не замерз.

Поев и отдохнув, Лапа решил спуститься в подвал и переговорить с Кикнадзе. В подвале электрическое освещение отсутствовало, но, увидев силуэт спускающегося к нему мужчины, Кикнадзе возбужденно заговорил:

— Немедленно выпустите меня, а то я вас всех посажу.

— Закрой хавальник, говнюк, а то я сейчас твою морду в задницу превращу, — прошипел ему сердито Лапа.

— Отсюда надо выйти, а потом пыркаться, угрожать.

Кикнадзе, услышав такое грубое обращение, присмирел. Получать еще сотрясение головного мозга ему не хотелось, сила была на стороне пришедшего, и с этим надо было считаться.

— Что вы от меня хотите? — подавленно произнес он.

— Вот теперь я вижу, что имею дело не с ишаком, а с рассуждающим человеком, — довольно пробурчал ему Лапа. — Ты знаешь, что купил ворованную «Волгу»?

— Нет, я купил ее в автомагазине.

— Ты, сопляк, можешь забивать баки кому вздумается, но только не мне. Тачку ты купил у Гарика за один «лимон» и четыреста тысяч рублей. Он раскололся нам в этом. Если хочешь, то я могу предъявить документы на свою тачку.

— Мне нечего на них смотреть. Вам надо было их предъявить нашей милиции, — посоветовал он Лапе.

— Чтобы они бесследно исчезли, — язвительно заметил ему Лапа. — Я решил поступить иначе: в багажнике, в котором ты неплохо устроился, вывезти тебя в Россию и там сдать властям, сфотографировав на фоне позорного пейзажа. Ты, сволочуга, корчишь из себя делового человека, черные очки с глаз не снимаешь, а являешься мразью. Ты хуже мента и следователя. Они пашут за свой хлеб, ищут и иногда находят преступников, а ты набиваешь себе мошну на нашем горе, являясь таким же преступником, как и те клиенты, которых ты защищаешь.

— Хватит разводить критику, дайте мне лучше посмотреть ваши документы на машину, — пробормотал адвокат.

— Цыган, спустись к нам, — позвал Лапа.

Пока тот спускался в подвал, Лапа сообщил Кикнадзе:

— Между прочим, хозяин машины.

— Кажется, это он меня вчера оглушил, — предположил Кикнадзе.

— Если любя, так, что голова едва в заднице не очутилась, то он, — согласился с ним Лапа, который, обращаясь к Цыгану, попросил: — Держи ему руки сзади, чтобы не вздумал порвать документы. Я хочу дать ему их прочитать, — пояснил он.

— Я ему порву. Все зубы через задницу выдерну вместе с руками.

Он, сжав руки Кикнадзе за спиной с такой силой, что у того лопатки сошлись вместе, стал держать. Лапа, включив фонарик, дал возможность прочитать Кикнадзе документы на машину.

— Прочитал? — устав освещать ему текст, поинтересовался Лапа.

— Прочитал!

— Так чего молчишь?

— А чего говорить? Вы во всем правы, правда, обошлись со мной при встрече не по-джентльменски.

— Какой ты джентльмен, если настоящий преступник. А с хамами мы поступаем по-хамски, — заметил ему беззлобно Лапа.

— Я вам обещаю забыть о своих деньгах, машине, только не позорьте меня, как вы задумали.

— А что мы будем иметь с этого? — начал торговаться Лапа, чтобы потом постепенно согласиться на условие Кикнадзе, так как сказанная угроза был произнесена только для устрашения Кикнадзе и без всякого реального желания ее осуществить.

— Я и так здорово пострадал, и морально, и материально, и физически, и, кроме того, что обещал, больше обещать ничего не могу.

Делая вид, что думает над его предложением, спустя определенное время, считая, что на обдумывание ему было достаточно, Лапа сказал:

— Так и быть, лжеадвокат, пускай будет по-твоему. Не будем с тобой возиться и отпустим.

— А когда?

— Когда покинем пределы твоей страны.

— Без моего содействия у вас не получится, — убежденно заявил Кикнадзе.

— Это не твоя забота, — возразил ему Лапа.

— Я ваши условия принимаю и не буду возникать против всего этого шухера, но прошу вас, не пылите у себя в отношении меня.

— Боишься, что пригласим журналистов, ознакомим их с твоими фальшивыми документами на тачку, а потом передадим в ваше посольство в Москве, чтобы ты мог объяснить, как преуспевающий адвокат совмещает свою законную и незаконную деятельность. Если не хочешь шума, вези побольше бабок, на которые выкупишь свои документы. Я понимаю, что они тебе уже не нужны, но они компра, которая может скинуть тебя с работы, а место адвоката у вас престижное и калымное.

204