Собор без крестов - Страница 191

191

Лесник, не ограниченный во времени, не спеша поведал ей, конечно, в допустимых пределах, о своей поездке в Штаты, поделился личными впечатлениями, не забыл сообщить, что купил там себе виллу и теперь является собственником недвижимости как в России, так и в США, имея двойное гражданство этих государств.

Отдыхая на широкой груди Лесника, Лариса с завистью призналась ему:

— Жизнь проходит, а я за границей ни разу не была и не знаю, с чем ее кушают.

— Ты английский язык знаешь? — вяло поинтересовался он.

— Откуда! — удивленно воскликнула она. — Хотя в школе учила английский, но ты знаешь, как мы учились и учили иностранные языки, но не для себя, а для учителя, для оценки.

— Знакомо это мне, — согласился он. — Я тебе подброшу бабок, чтобы ты немедленно поступила на ускоренные курсы новейшей методики быстрого обучения английскому языку. Представь, что через месяц ты со мной поедешь в Америку, и оценку твоих знаний английского языка будут делать говорящие с тобой американцы.

Купи себе разговорник и практикуйся, — закончил свои наставления Лесник.

— Зачем мне эти знания на старости лет? — капризно заметила она, представив, как много хлопот у нее появится с новым хобби.

— Я же тебе сказал, что в свою очередную поездку возьму тебя с собой не как любовницу, а как переводчикасекретаря.

— Серьезно? — обняв его за шею и целуя в щеку, спросила она.

— Без обмана, — довольный собой, заверил он ее.

— Извини, Витя, но я от твоего предложения отказываюсь, — сделав капризное лицо, сообщила она ему неожиданно.

— Почему? — искренне удивился он, не ожидая от нее такого ответа на свое заманчивое предложение.

— Потому что желаю поехать туда с тобой и в том качестве, в каком ты не хочешь меня брать, — выжидательно сообщила она, игриво поведя своими синими, опасными, как омут, глазами.

Догадливо улыбнувшись, Лесник, как бы оправдываясь, поведал: — А в том качестве в первую очередь.

— Тогда приглашение и условия принимаю и согласна учиться-мучиться, — благодарно, вновь целуя его, но уже в губы, ловящие ее ласку, прошептала она.

Профессионально постигнув все слабости мужчин и умея ими пользоваться, Лариса вновь доказала Леснику, что его выбор в отношении ее, как любовницы, верен, и теперь он может воочию убедиться в правильности своего решения…

Полностью опустошенный, отдыхая от ласк Ларисы, Лесник неожиданно услышал, как лежащая рядом с ним в постели Лариса произнесла: — А вообще-то ты, Витя, у меня дурковатый.

— Почему? — даже приподнявшись на локте, удивился он, не согласный с таким мнением.

— Я не понимаю, зачем было тебе полмиллиона рублей бросать козе под хвост, устраивая сегодняшнюю гулянку.

— Она мне не нужна, но если мои ближайшие друзья так решили, то я не должен был скупердяйничать, — согласился он частично с ней.

— Если ты так будешь транжирить свои деньги, то мне загранпоездки не видать, как своих ушей.

— Боишься, что разорюсь? — засмеялся он.

— А кто, если не я, будет о тебе думать, если ты имеешь дырявую голову, — критически продолжала она его разносить.

— Не пукай, дорогая, — дурашливо возразил он, — пока я хорошо не заработаю, я плохо не потрачусь. На этой неделе мы с Душманом купили у одного нашего коллекционера подлинники картин великих художников. Они стоят наших сто миллионов рублей, если не больше. Мне пришлось уплатить, выписав чек, в зелененьких (долларах) один миллион. Из восьми полотен с серебряным Буддой в придачу одно шикарное полотно досталось Душману, а все остальное мое. Все оформлено через нотариуса чин чином, но только в наших рублях. Так вот, я за свои полотна на Западе получу самое малое два-три миллиона долларов. Если доллары перевести в рубли, то, представь, сколькими сотнями миллионов рублей я стал обладателем с помощью последней сделки. И ты хочешь, чтобы я из-за какого-то полмиллиона мелочился, — съязвил он.

— Ни хрена себе! Вот это размах, аж дух замирает, — присев на постели, нисколько не стесняясь своей наготы, удивленно-восторженно произнесла она.

— Только не думай, что я их сейчас брошусь реализовывать. Они у меня отлежатся, еще поднимутся со временем в цене, а потом уже я решу, как мне с ними дальше поступить.

— Как я знаю, ты не можешь и не имеешь права вывозить их за рубеж, таможенники помешают.

В ответ на свое возражение она услышала его беззаботный смех:

— Милая детка, мы с Душманом уже вывозили картины этого коллекционера за рубеж и там толкнули на аукционе за приличную сумму.

— Как я знаю, на аукционе контрабандным товаром не торгуют, — заявила она, гордая своей эрудицией.

— Радость ты моя бестолковая, — начал просвещать ее Лесник, — то, что у нас является преступлением, на Западе является коммерцией. Так вот слушай, что я тебе поведаю. У них хозяин ценной исторической вещи имеет право продать ее хоть самому черту, лишь бы тот имел деньги в нужном количестве на покупку. До капиталиста не доходит не потому, что у него ума не хватает, а просто потому, что он не желает признавать власть государства над имуществом хозяина этой вещи выше, чем его воля. Поэтому они наш закон там не признают. Я с ними в этой части солидарен. У меня кончаются деньги, я продаю свое имущество, независимо от его исторической ценности. У меня появились деньги, я вложил их в тот или иной антиквариат. Это — жизнь, и искусственно законом ее нельзя ограничить. Попомни мои слова, такая свистопляска не может долго продолжаться. Если мы перешли на капиталистический путь развития, то должны и жить по его закону.

191